Памятники монументальной живописи и книжного искусства первого большого периода в истории средневековой Армении (поставим ему границей XI век, когда сельджукское нашествие резко затормозило культурное развитие в стране) представляют чрезвычайный интерес. Важнейший аспект исследования -- анализ происхождения мотивов и композиционных схем, постепенное сложение нормативов, ставших каноническими в восточно-христианском искусстве. Процесс этот имел место и в Армении.

Евангелие 1306 г. Взятие под стражу

Принятие христианства в качестве государственной религии было для Армении в первую очередь важным политическим актом. Легенды, письменные источники, немногие находки, прямо относящиеся к начальным годам христианства в Армении, создают картину отнюдь не безоблачную.

С начала V века, когда политическая ситуация вызывает в Армении важнейшее в истории народа свершение -- изобретение самостоятельного алфавита и перевод канонических религиозных текстов на армянский язык, -- можно говорить и об искусстве средневековой книги в Армении как о феномене, начавшем самостоятельное существование. С VII века и ведет начало вереница памятников, анализ которых создает картину, весьма разнообразную по проявлениям и вместе с тем поражающую своей цельностью на протяжении более чем тысячелетней истории.

Евангелие Смбата Гундестабля середины XIII в. Заглавный лист Евангелия от Луки

Наследие армянской книжной живописи представляет собой обширный круг иллюстрированных рукописей. Это в подавляющей своей части евангелия, но иллюстрировались также библии, псалтыри, требники, праздничные минеи. Крупнейшее собрание средневековых армянских рукописей находится в Ереване, в Институте древних рукописей имени Месропа Маштоца -- Матенадаране. Коллекция Матенадарана насчитывает около 15000 рукописей, более 2000 из них имеют листы миниатюр. Собрание Матенадарана постоянно изучается и публикуется, есть научный каталог его рукописей.

Евангелие 3-й четверти XIII в. Воскрешение Лазаря

Прекрасную коллекцию иллюстрированных армянских книг имеет армянская патриархия при монастыре св. Якова в Иерусалиме, здесь находятся, в частности, шедевры киликийской миниатюры XIII века -- четыре подписные рукописи художника Тороса Рослина. Собраниями армянских средневековых рукописей обладают Национальная библиотека в Париже, Британский музей, конгрегация армян в Вене. Богатое венецианское собрание библиотеки армянского монастыря св. Лазаря хранит среди прочих рукописей Евангелие царицы Млке 862 года. Интересными по составу коллекциями обладают в настоящее время США.

Евангелие 1268 г. из монастыря Ромкла. Художни Торос Рослин. Неверие Фомы

Рукописи средневековой Армении делятся на три большие группы. Ранний период, начинаясь с Евангелия царицы Млке, нескольких листов Лазаревского евангелия 887 года, Эчмиадзинского евангелия, с его датируемых VII веком концевых миниатюр и завершаясь памятниками конца XI--начала XII века, представляет собой определенное художественное единство. Этот период отмечен блестящим расцветом архитектуры, и листы миниатюр, как сюжетных (лицевых), так и чисто декоративных (хораны, заставки и пр.), обладают внушительностью стенной живописи. Ранние памятники интересны своим величаво-радостным тоном, ощущением силы и универсальности языка искусства, тем, что в них воочию видна культурная преемственность, связывающая искусство средневековья с Древним миром, причем для Армении это не только мир поздней античности, но и обширный мир Востока, с которым страна сживалась задолго до эллинских влияний и который никогда не исчезал из народного сознания, составляя его неотъемлемую часть.

Конструкция армянской средневековой рукописи складывается так: первые страницы отводятся Посланию Евсевия и Канонам согласия -- хоранам. Они решаются орнаментально, основное здесь -- узоры, хотя неизменно изображаются деревья и цветы, а в узоры вводятся изображения зверей, птиц, реже -- людей. В заставках к Посланию Евсевия Карпиану могут быть изображены портреты Евсевия и Карпиана, но и эти страницы могут решаться чисто орнаментально. Затем следует тетрадь лицевых миниатюр, состав которых менялся в зависимости от времени и места создания рукописей (время и школа имеют свой излюбленный круг сюжетов), но, как правило, присутствуют Благовещение, Рождество, Крещение, Распятие, Преображение, очень часто есть в армянских рукописях сцена Сошествия Св. Духа. Затем следует текст евангелий, причем обычно перед каждым текстом имеется изображение евангелиста, а первая страница текста отмечена заставкой.

Оклад Эчмиадзинского Евангелия 989 года. VI в. Слоновая кость. Верхняя и нижняя доски

Позже появятся специально украшенные заглавные буквы, виньетки и изображения на полях текста, в Киликии появятся и утвердятся рукописи, в которых листы лицевых миниатюр даны не отдельной тетрадью, а вразбивку по тексту евангелий, или даже в самом тексте строки будут раздвинуты и введены миниатюры, прямо относящиеся к упоминаемому тут событию.

Второй период -- памятники XII--XIV веков -- тоже составляет определенное художественное единство, внутри которого можно увидеть начало, расцвет и постепенный упадок тенденций. Это искусство рукописной иллюстрированной книги как таковой, со своей спецификой и установившимися правилами жанра. Книга уменьшается в размере, она ориентирована теперь не на общественное богослужение, а на личное пользование, домашнюю библиотеку и, соответственно, отражает не свойства храмового пространства, а возможность каждодневного чтения. Развивается орнаментальная сторона книги, приобретают завершенный вид заставки, хораны, заглавные буквы, украшения на полях -- маргинальные знаки. Создается определенное разделение функций между сюжетными и орнаментальными листами, они как бы "говорят" по-разному об одном и том же.

Эчмиажзинское Евангелие 989 г. Темпьетто

Средневековая армянская рукопись, если она дошла до нас в достаточной сохранности, всегда может рассматриваться как памятник, в котором следует учитывать все компоненты: шрифт текста, иллюстративный ряд (и то, что именно в тексте стало предметом иллюстрирования, что выделено), переплет и даже вклейка-набойка дают материал для искусствоведческих и историко-культурных выводов.

С XV века начинается третий и последний период истории армянской миниатюры. Он проходит в исключительно сложных обстоятельствах, ставя себе в качестве едва ли не главной задачи сохранение культурных навыков, сохранение ремесленного мастерства, постоянное повторение уже созданного. Этот период интересен переносом центров создания рукописей в те города Европы, России и азиатских стран, где складывались колонии армянского населения. Украшение книги и сам стиль изображений отражают новые впечатления.

Характерная черта армянской средневековой рукописи, выделяющая ее из ряда других средневековых рукописных книг, в частности византийских и русских, -- наличие, как правило, имен художников и дат, нередко данных о месте, где создавалась рукопись, рассказа о ее выполнении, обстоятельствах заказа, хранения, дальнейших записях и поновлениях, приводится цифра денежного вознаграждения за все виды работ, стоимость рукописи при продаже и перепродаже и прочем. Ишатакараны (колофоны) -- памятные записи армянских рукописей, обычно подклеенные к тексту в конце, помогают распределить их в хронологической последовательности, увидеть эволюцию стиля, локализовать памятники, а иногда даже представить ход творческого развития определенного мастера (такую возможность дают подписанные рукописи Тороса Рослина, Саркиса Пицака, Авага). Интересны ишатакараны и для восстановления определенной преемственности, объясняющей характер памятника: авторы этих записей поминают заказчиков рукописи и рассказывают о них, называют имена глав монастырей, где рукопись изготовлялась, нередко имя художника тянет за собой имена его учителей, причем чаще всего этот учитель характеризуется как универсал -- таким "учителем мудрости", "златоустом", автором книг и художником представляют нам ишатакараны Григора Татеваци.

Евангелие 1287 г. Благовещание

Нетрудно заметить, что некоторые памятники исполнены мастерами, прошедшими длительную профессиональную выучку, своего рода "академию" в средневековом масштабе. Они воспитывались в монастырях -- центрах образованности, были в курсе проблематики своего времени в широком смысле. Заказчиком подобного мастера был верхний слой общества, книга была не только религиозным текстом, не только произведением современного искусства, но и дорогим изделием. Она выполнялась на прекрасно выделанном пергаменте, краски применялись не только местные, но и привозные, нимбы и фоны по мере необходимости покрывались листовым золотом, переплет часто становился произведением ювелирного искусства. Требования торжественности, представительности не могли в этом случае быть обойдены мастером: он выполнял определенный социальный заказ. У истоков этого направления стоят Евангелие царицы Млке и Эчмиадзинское евангелие, великолепная сохранность которых -- лишнее доказательство равного мастерства всех участников создания этих шедевров, от выделавших пергамент до художников -- авторов миниатюр. Здесь был проявлен, несомненно, высочайший профессиональный уровень, характерный для времени.

В другом положении были художники, которые работали вдали от больших культурных центров и богатых монастырей. Они не набивали руку на копировании образцов большого искусства. Отсутствие длительного обучения, отсутствие официального заказа и тем более -- контроля позволяло им действовать более самостоятельно. Именно мастер такого плана вносил в свои работы черты и приемы народного искусства: нормативы средневековых канонов не были для него незыблемыми, и он свободнее отдавался своей фантазии, трактуя события Священного писания как знакомую историю, увлекаясь изображением переживаний действующих лиц и бытовых подробностей события. В фокусе этого течения можно поместить удивительную по выразительности, красоте колорита и экспрессивной краткости рисунка рукопись 1038 года, поддержанную и в свое время, и позже обширным кругом памятников.

Близость Киликии к Византии, постоянные контакты с Европой позволяют увидеть в отмеченных чертах результат взаимодействия с духовными центрами христианства. В Васпуракане, конечно, представления должны были быть иные -- здесь нетрудно обнаружить связь с Сирией, но оторванность горной страны от внешнего мира создавала своего рода "герметизм", многолетнее повторение без существенных изменений одного и того же образца, играющего роль норматива.

В XIII веке в Армении появляются рукописи, своеобразно соединяющие в себе черты названных течений, они как бы скрещивают представления о священной иллюстрированной книге: таковы несколько рукописей из Хачена, так позднее выглядят рукописи, созданные при Татевском монастыре.

Смешению черт способствовали и исторические обстоятельства. Население постоянно мигрировало, художники переселялись, книги перевозились. Если в начале своего пути, в XII веке, киликийская миниатюра питалась представлениями, сложившимися в искусстве коренной Армении, то с конца XIII века начинается иное взаимодействие -- коренная Армения получает приток идей и становится полем деятельности мастеров из исчезнувшей с исторической сцены Киликии. Миниатюристы, работавшие в Сюнике или в Крыму, продолжают и по-своему аранжируют черты киликийской миниатюры, отделывают каждую страницу своей рукописей, вносят изящество и легкость, стараются сохранить гармонию взаимодействия внутри книги орнаментальных листов и сюжетных миниатюр.

Но есть в армянской книжной живописи и "одинокие шедевры", именно таковым пока что представляется Евангелие Таргманчац 1232 года. Оно воскресило в XIII веке патетичность тона и значительность самой трактовки евангельских событий как событий общечеловеческой драмы в формах, которые, несмотря на малый размер, кажутся ориентированными на пространство храма. Миниатюры Евангелия Таргманчац монументальны: это было свойство ранних армянских рукописей.

Чашоц царя Хетума II 1286 г. Три Марии у гроба Господня

Вернемся к первым памятникам книжной живописи в Армении. Ее начало связано с изобретением самостоятельной письменности и переписыванием христианских догматических текстов, которые должны были иллюстрироваться. Сирия, Палестина, Египет и Рим уже создавали в это время схему украшения живописью рукописных книг. Армения приняла участие в создании этой схемы. Из датированных украшенных миниатюрами армянских рукописей первыми следует назвать Евангелие царицы Млке и Лазаревское евангелие 887 года (М 6200). Однако связывать начало армянской книжной живописи с IX веком вряд ли было бы правильно -- названные рукописи обнаруживают большой пройденный в этой области путь. Вот почему следует обратиться к памятникам не датированным, но по стилю и иконографии более ранним. Среди таких памятников особенно важными остаются четыре миниатюры, подшитые к тексту в конце Эчмиадзинского евангелия. Расположенные на обеих сторонах двух листов пергамента, они посвящены четырем сценам -- это Благовещение Захарии, Благовещение Марии, Поклонение волхвов и Крещение. Литература, посвященная этому памятнику, очень обширна, концевые миниатюры Эчмиадзинского евангелия давно привлекали внимание ученых, его первая полная публикация принадлежала Фредерику Маклеру. Дважды к этому памятнику обращалась специально С. Дер-Нерсисян.

Связанные с античной изобразительной традицией, миниатюры Эчмиадзинского евангелия отличаются большой торжественностью, своеобразны по стилю, цветовому строю и типажу, их живопись напоминает энкаустическую лепку красками. Если учесть подбор густых, по большей части темных тонов, озаряемых небольшим количеством очень ярких пятен, оживление одежд и деталей изображением драгоценных камней, можно увидеть сходство этих миниатюр со стенной живописью Лмбата и Аруча VII века и с миниатюрами более позднего памятника -- Евангелия царицы Млке 862 года.

Евангелие царицы Млке 862 г. Вознесение

Особый интерес вызывает четвертая сцена -- Поклонение волхвов. Архитектурный фон этой величавой симметричной композиции составляет базилика, в которой развернуты на зрителя оба фронтона. Средняя часть здания занята широкой аркой апсиды с раковиновидной конхой, врезающейся в кровлю до конька. В боковых частях здания из-под декоративных завес видны ряды колонн в обратной перспективе, которые отделяют главный неф от боковых. Богоматерь, сидящая в центре на богато украшенном троне, держит на коленях младенца Христа, изображенного в мандорле (черта, специально отмеченная Н. Кондаковым). Ранний характер концевых миниатюр Эчмиадзинского евангелия, относящихся ко времени сложения христианской иконогарфии, отмечался А. Грабаром.

К числу самых ранних датированных рукописей относится уже поминавшееся нами Евангелие царицы Млке, жены васпураканского царя Гагика I. Этот уникальный памятник полностью опубликован. Монументальность, общая темная тональность листов с отдельными сияющими яркостью включениями, заполнение всей картинной плоскости изображениями, а отсюда -- почти полное отсутствие свободного фона, наконец, пастозность красочного слоя, свойственная концевым миниатюрам Эчмиадзинского евангелия, есть и здесь. В Евангелии царицы Млке сохранились шесть хоранов, на двух из которых были расположены в люнетах "нильские сцены", есть изображения четырех евангелистов на фоне драпировок тяжелых цветных завес, причем двое из них стоят, держа евангелие в руках, а двое сидят перед пюпитрами, ножками для которых служат их же стилизованные под мрамор символы -- лев и орел, и, наконец, есть лист со сценой Вознесения. Все миниатюры Евангелия царицы Млке исключительно торжественны, особенно последняя, в которой два апостола-воина, облаченные в плащи и держащие в вытянутых руках копья, как бы охраняют и распахивают небо перед возносящимся Христом. Здесь, как и в других армянских миниатюрах раннего периода, ощущается связь изображения с торжественным церемониалом.