Телеви́дение (греч. τήλε — далеко и лат. video — вижу; от новолатинского televisio — дальновидение) многозначное. Оно служит и для обозначения специальной техники, с помощью которой изображение передается на значительные расстояния, и для передач, которые мы смотрим на экранах наших телевизоров.

Являясь средством трансляции в пространстве аудиовизуальной информации, телевидение бифункционально - оно есть средство СМИ, средство тиражирования произведений других искусств, и в то же время обладает собственным эстетическим потенциалом, своей художественной спецификой. Смежное с ним кино, отметим, отличается по исходным же формальным признакам тем, что оно транслирует аудиовизуальную информацию не только в пространстве, но и во времени (на TV с появлением записи это тоже возможно, данное свойство здесь все же вторично по отношению к основным признакам его специфики).

Телевидение, как и кинематограф, как светомузыка, относится к экранным искусствам (или, учитывая, что оно является аудиовизуальным, к искусствам "экранного синтеза", в отличие от искусств "сценического синтеза" прежних времен - драматического и музыкального театра).

Наша цель здесь - показать, как предлагаемая нами схемная классификация (см.рис.) доказывает свою жизнеспособность именно тем, что она эвристична в самой своей структуре, в своем графическом воплощении по отношению к упомянутым искусствам (телевидению, кино, светомузыке).

Так, в ней наглядно предстает различие, и, более того, неизбежность наличия этого различия между телевидением и кино - впику существующим мнениям о будущем возможном их полном слиянии в эпоху сверхчеткостного и большеэкранного телевидения, в некое "единое экранное искусство".

Как видно по схемной координате, местоположение телевидения в системе (13), специфика его - не просто в характере материального воплощения (экранного, электронного), а в особенностях его функционирования, что сближает телевидение по сущностным его родовым признакам именно с находящимся в схеме рядом актерским искусством (7): эффект присутствия, живого действа - пусть и не "здесь", но в "это же время"! В телевидении сохраняется, идущая со времен синкретизма, от сценического искусства непосредственность общения со зрителем и как неизбежное следствие, как необходимая принадлежность этого контакта, пусть и на расстоянии, обязательная исходная слухозрительная слиянность. Этим оно отличается от другого изобразительного, слухозрительного, экранного искусства - кино, которое является искусством "вынужденного" и вместе с тем преднамеренного синтеза зримого (движущаяся фотография с фиксированным изображением - 9) и слышимого (записанный "электрический" звук - 10).

В отношении кино это изначальное расщепленное бытие зримого и слышимого подтверждается и историческим фактом - в начале кино было, могло быть, немым, а лишь затем в него пришел звук (в схеме 9+10). В то время как телевидение исходно, по сути и назначению своему, избежало немого функционирования. Эта технологическая расщепленность записи, фиксирования звука в изображении в кино сразу же позволила декларировать великие и очевидные для него достоинства слухозрительной полифонии, "звукозрительного контрапункта", по С.Эйзенштейну. Но если поддерживающий Эйзенштейна В.Пудовкин мог настаивать на "асинхронности как принципе звукового кино" (именно так называлась его теоретическая работа), то для телевидения с его сущностным признаком непосредственности общения подобная манифестация выглядела бы диковатой, хотя и в нем высокий принцип полифонии наличествует, но в иных пропорциях и в иных конкретных приемах и ситуациях. Как бы то ни было, мы видим, что, будучи в равной мере изобразительными, аудиовизуальными искусствами, кино и телевидение неизбежно расходятся в характере своегофункционирования, технологического бытования и, в итоге, своей художественной образности, в характере своего языка. И этот разнохарактерный опыт, это накопление своего в специфике не исчезает в культуре - даже при возможном использовании в будущем общей, единой техники, например, компьютерной...

Во-первых, любое уникальное произведение искусства, находящегося "справа", может стать доступным для миллионов людей с помощью техники "слева" (например, видеозапись или телетрансляция живого светомузыкального концерта; запись или радиотрансляция пьесы электронной музыки и т.д.).

Во-вторых, существует и встречная связь, встречная взаимоподдержка. Как уже очевидно, "левые", т.е. изобразительные искусства с превеликим удовольствием используют приемы "правых", выразительных искусств (на телевидении - спецэффекты при оформлении титров, беспредметные светодинамические фоны в музыкальных, рекламных передачах, и конечно же, видеоклипы, будь они неладны).

Тем более актуальны эти выводы сегодня - во время широчайшего внедрения на ТВ возможностей компьютерной графики. Сегодня она может все - синтезировать розу с каплями росы, хороводы сияющих букв, невообразимую фантасмагорию сложнейших абстрактных узоров.

Но как при смаковании любых фруктовых гибридов мы чувствуем в них вкус первоисточников (и не откажемся от них), так и все "экранные искусства", помогая друг другу и развивая этим систему, отнюдь не поглотят друг друга, - ситуация уже проверенная временем на трагической судьбе идеи "Gesamtkunstwerk" Вагнера, его "драмы", должной, по его мнению, победить и поглотить всех, только в варианте искусства "сценического синтеза"...

Песня о телевидении (Реклама телевидения)

Отрывки из статьи - Галеев Б.М. Телевидение и его место в системе искусств.