 Дэвид Салле (англ. David Salle, р. 1952) — американский живописец. Родился в Оклахоме. Получил образование в Калифорнийском институте искусств, где учился у Джона Балдессари. Работы Салле привлекли внимание публики в Нью-Йорке в начале 1980-х.
В рейтинге британской газеты The Times - рейтинг 200 самых лучших художников ХХ века - он занимает 199 место. Дэвид Салле, известный у нас скорее по имени, чем своими работами, - один из наиболее значительных представителей постмодернизма 1980-х. На заре этого феерического десятилетия, под музыку "новой волны" и песни молоденькой Мадонны рейгановская Америка с  увлечением следила за возвращением на подмостки современного искусства хорошо забытой старушки-живописи. Множество молодых художников, забросив концептуалистскую заумь, взялись за кисти и краски и заполнили галереи и музеи кубометрами густо закрашенного холста. В числе модной молодежи был и 26-летний Дэвид Салле. Превращение строгого юноши, чьи интересы ограничивались рамками перформанса и объекта, в отвязного мазилу новой генерации, проявлявшего недюжинные способности в области арт-бизнеса и саморекламы, вряд ли было случайным. Среди своих учителей Салле числил Роберта Раушенберга и Зигмара Польке, двух алхимиков живописи, смелых первопроходцев постмодернистской эстетики.  В Нью-Йорке 1980-х, ставшем Меккой современного искусства, картины Дэвида Салле очень скоро стали эмблемой постмодернистского живописного ренессанса. Его имя начинает мелькать в списках участников крупнейших художественных форумов, таких, как "Документа-7" (1982) или грандиозная выставка, манифест поколения Zeitgeist (дух времени), прошедшая в том же году в берлинском Gropiusbau. Салле оказывается в одном ряду с лидерами тогдашней интернациональной арт-сцены – Джулианом Шнабелем, Жаном-Мишелем Баскья, Робертом Лонго, итальянским трансавангардистом Франческо Клементе, немецкими неоэкспрессионистами Георгом Базилецем и Ансельмом Кифером. В составе этой звездной команды Салле создает облик постмодернистской живописи, в которой царят невероятный напор витальной энергии, полное отсутствие признаков интеллекта и совершеннейшее безразличие к тому, из какого сора растет все это расточительное богатство образов.  По картинам Салле постмодерн можно изучать как по учебнику философии. Здесь есть все, что нужно, – закамуфлированная цитата, неприкрытая апроприация (они же плагиат), мирное сосуществование высокого и низкого, и главное, пастиш – что-то вроде попурри из стилей и форм.  Салле накладывает друг на друга образные слои, ведущие родословную от классической черно-белой европейской фотографии, рекламных плакатов 1950-х, учебников по рисованию, комиксов, шедевров живописи прошлого, порнографических видеофильмов, средневековой гравюры. Картины Салле сравнивали с "американскими горками" – опасным аттракционом, чреватым перегрузками, плохим самочувствием, дурнотой и временной потерей зрения. Действительно, в живописных коллажах Салле глаз моментально устает от обилия цвета, фактур и переизбытка зрительных впечатлений.
В 1987 году Дэвид Салле удостоился ретроспективы в американском музее Whitney. Однако в 1990-е годы интерес к живописи постепенно угасает, на авансцену выдвигаются другие герои. Салле пытается найти новое применение своим талантам. Как и его товарищи по восьмидесятническому живописному буму Джулиан Шнабель и Роберт Лонго, он отправился в киноиндустрию и снял фильм "Найти и уничтожить" с  участием Розанны Аркетт (1995), продюсером которого выступил Мартин Скорсезе. Кинематограф, а также фотография заметно повлияли на живописный язык Салле, но работа кистями и красками все-таки остается доминирующей в его творчестве. Художника увлекает идея постоянного сопоставления живописных фрагментов, как бы выхваченных объективом с разной степенью приближения. От зрителя требуется не столько разглядывать "эпизоды", написанные довольно лаконично, в традициях станковой живописи художников-монументалистов, сколько произвести некое интеллектуальное усилие, чтобы из этих осколков составить целое. При этом автор не гонится за ясностью литературного сюжета или уж тем более моралью. "О содержании говорить сложно, – поясняет Салле, представляя свои работы. – Потому что оно сразу же ускользает. Я думаю, восприятие живописи подобно восприятию поведения. В содержании есть много от поведения – например, от интуитивного угадывания, чей голос ты слышишь в телефонной трубке". Такое деликатное обращение со зрителем пока диковинно выглядит на фоне того агрессивного искусства, которое в Москве принято считать "современным". Трехчастная "Паровая машина" (2003) Салле была показана на последней ярмарке "Арт Москва" в одном ряду с вещами Ильи Кабакова и других репрезентативных авторов. В 1999 году очередная ретроспектива художника проходит в Европе, в амстердамском Стеделийк-музее. Его теперь почитают как живого классика. Сейчас цены на работы Дэвида Салле на мировых аукционах почти достигли $100 тыс. и уверенно держатся на этом уровне – одни из самых дорогих продаж его картин состоялись на Sotheby's в мае 1999 года ($90,5 тыс.) и в мае 2002 года ($95,6 тыс.). На прошедшем в начале мая в Нью-Йорке аукционе современного искусства Christie's работа Салле была оценена в $35-45 тыс., что соответствует среднему уровню цен на картины художника. На его холстах реальность по-прежнему рушится под невыносимым многообразием телесных форм, и зрителю открывается соблазнительный вид на руины визуального мира, возникшие как итог неосторожного обращения со взрывоопасной смесью божьего дара и яичницы. Сергею Сафонову первым из российских журналистов удалось побеседовать с Дэвидом Салле. - Чем выставка в Москве интересна для художника, который включен в совершенно другую систему координат? - Это творческая акция: мне нравится, когда мои работы рассматривают в разных контекстах и в самой разной обстановке. Мне приятно иметь дело с самой идеей авангарда, с его духом. Авангард ведь очень глубоко ассоциируется с русской культурой, с ее специфическими противоречиями. Есть и другая причина – это мое общее восхищение постсоветской Россией. И наконец, третья причина – мое природное любопытство и интерес ко всему новому.  - Кто-то из русских художников – неважно, прежних или современных – оказал на вас влияние?
- Я видел русские фильмы, я знал имена многих русских руководителей. Это Эйзенштейн, это Хрущев, это их время. Я долго фильтровал для себя информацию, отбирая самое важное для понимания, что такое Россия. Одна из фигур, символизирующих для меня русскую культуру, – это Малевич. Ваш кинематограф тоже вдохновлял меня. - У нас все еще мало выставок современных западных авторов, поэтому экспозиции приезжих художников неизбежно вызывают повышенное внимание. Интерес какой из зрительских групп – художников, покупателей или светской тусовки – для вас наиболее предпочтителен? - Я не могу ответить определенно. Некоторые художники говорят, что создают свои работы для одного-двух-пятерых человек, с которыми состоят в диалоге или лично, или абстрактно. В то же время занятия искусством – это путь для того, чтобы стать ближе к людям, интегрироваться в их жизнь. Существует связь между искусством и развлечением, и я сомневаюсь, что это вещи взаимоисключающие. - В России есть много мифов о том, как современное искусство бытует на Западе. Хочу спросить у человека, продолжающего "по старинке" работать красками: обязательно ли художник, пишущий на холсте, воспринимается как консерватор? - Я думаю, новые технологии неизбежно меняют способ мышления человека. Одно влияет на другое, но ни в коем случае нельзя говорить о том, что если появился компьютер, то живописное полотно – это уже анахронизм. Конечно, они будут оказывать воздействие друг на друга. Но это будет только новый виток развития изобразительного искусства. - Работая традиционными материалами, вы натыкаетесь на неприятие других художников? - Если о том, что есть в реальности, человек говорит: этого не существует – его право. Я даже не думаю об абсурдности таких заявлений. Я листаю журналы, хожу в музеи и галереи в Берлине, Лондоне, Сиднее и вижу, что повсюду пишут на холсте. Очень часто люди стремятся и к разрушению, это очень сильный импульс – например, в искусстве авангарда. Но искусство – живая вещь, которая может быть востребована и использована. Конечно, ничто в искусстве не продолжается вечно. О каком-то компоненте искусства, дошедшем до тупика, можно сказать, что это уже история. Есть люди, для которых живопись на холсте тоже стала историей. И я им, естественно, желаю всего самого хорошего. - Существует ли сегодня проблема ремесла? Остаются ли у художника, пишущего картины в наши дни, формальные задачи? - Одинаково важны и идея, и ее воплощение. В идеальном случае их можно разделить, но сделать это в реальности не получается. Однако я не могу говорить, что выбираю технологии, – это устаревшая позиция. - Нынешняя выставка – часть какого-то большого проекта? - Нет, эти работы делались исключительно для России. - Будут ли они продаваться? - Как складываются ваши московские цены? - Моя мечта – стать узнаваемым в Москве, я на это надеюсь и потому привез сюда свои картины. Но у меня нет особых ожиданий в связи с этой выставкой. А московские цены будут такие же, как в галереях Парижа или Нью-Йорка. - Что вы готовы считать приметами успеха или неудачи своей московской выставки? - Я хочу, чтобы как можно больше людей увидели мои картины. - Это критерий на старте. А я спрашиваю про финал. - Мы еще вернемся к этому вопросу...
По материалам:  
Ангелы под дождем. 1998, масло и акрил по холсту, 244 x 335 cм. Ангелы под дождем - содержат изображения скульптурных ангелов, цирковые медведи, так же как предметы, интерьер и все жизненное окружение, продолжают отличать работу Дэвида Солла. Его работы предлагают драматический монолог или застывшую комедию жизни. 
Bigger Rack. 1997-8 масло и акрил по холсту. 244 x 320 cм. Дэвид Салле - великий иллюстратор, исследующий неосязаемые взаимоотношения между образами и их смысловым содержанием. 
Dean Martin in "Some Came Running". 1990-91, масло и акрил по холсту. 216 x 266 cм. В данной работе отражаются его кинематографические методики. 
Mingus in Mexico. 1990, Aкрил и масло по холсту. 244 x 312 cм. 
Mr. Lucky. 1998, масло и акрил по холсту. 244 x 335 cм. 
Old Bottles. 1995, Oil and acrylic on canvas. 245 x 325 cm 
Picture Builder. 1993, Oil and acrylic on canvas. 213 x 290 cm 2007 год:    
David Salle - другие сайты.artfacts.net - Дэвид Салле. Дополнительная информация. the-artists.org - Больше информации о Дэвиде Салле artseensoho.com - Дэвид Салле, Большой Медведь, 1998. Стиль имеет какое-либо отношение к тому, что я хочу сказать? Мой стиль, или чей - то стиль - неотъемлемая часть работы, или он служит только для индивидуализации меня от других художников и их от меня? brunobischofberger.ch - Галерея Bruno Bischofberger. Выставка, Дэвид Салле, "маленькие картины" broadartfoundation.org - Обшмпный Художественный Фонд. Дэвид Салле внес большой вклад в постмодерн. В его работах есть все, что нужно, – закамуфлированная цитата, неприкрытая апроприация (они же плагиат), мирное сосуществование высокого и низкого, и главное, пастиш – что-то вроде попурри из стилей и форм. Салле накладывает друг на друга образные слои, ведущие родословную от классической черно-белой европейской фотографии, рекламных плакатов 1950-х, учебников по рисованию, комиксов, шедевров живописи прошлого, порнографических видеофильмов, средневековой гравюры. artseensoho.com - Дэвид Салле, Майкл Рипс, 1998. Ранние работы Дэвида Салле и о его стиле сопоставления. guggenheim-bilbao.es - Craig Houser о Дэвиде Салле. Дэвид Салле - один из самых великих американских художников, появившихся в начале 1980-ых. Его уникальный стиль живописи повлиял на международное возрождении крупномасштабной, фигуративной живописи, которая характеризовала большую часть живописи этого десятилетия.  guggenheimcollection.org - Дэвид Салле, Comedy, 1995. Когда Дэвид Салле появился на художественной сцене в начале 1980-ых, его работы написаны в рамках постмодернизма на основании его художественно-исторической справочной информации и неоднозначных комбинаций оригинала и приспособленных образов, в соответствии с современными традициями и традициями прошлого. lacan.com - Отрывки из беседы художника и Josefina Ayerza. О бананах, действительно ли это - новое изображение или - я не видел бананы прежде? Я применял это и ранее, но не часто (я использовал это в одной картине приблизительно десять лет назад), поэтому это немного знакомо и немного ново. findarticles.com - Дэвид Салле говорит с Robert Rosenblum. РОБЕРТ РОЗЕНБЛАМ: Мы должны конечно начать с 80-ых. Но мне интересно, что было с Вами до того, как поднялся занавес.
ДЭВИД САЛЛЕ: я приехал в Нью-Йорк в 1975 после CalArts. Я провел нескольких счастливых лет. Я люблю Нью-Йорк. | 
Дэвид Салле (англ. David Salle, р. 1952) — американский живописец. Родился в Оклахоме. Получил образование в Калифорнийском институте искусств, где учился у Джона Балдессари. Работы Салле привлекли внимание публики в Нью-Йорке в начале 1980-х.