Эрнст Макс (Ernst, Max) (1891–1976), немецкий, французский и американский живописец и скульптор, основатель дадаизма, один из ведущих сюрреалистов и создателей техники коллажа.

«Будучи человеком заурядной конституции... я приложил все свое старание, чтобы сделать свою душу монстрообразной. Из слепого пловца, каким я был, я превратил себя в провидца. И обнаружил, что я влюбляюсь в то, что вижу, и хочу идентифицировать себя с виденным мною. Так рождались работы и образы самого себя», - писал Макс Эрнст в своей книге «За пределами живописи».

В рейтинге британской газеты The Times - рейтинг 200 самых лучших художников ХХ века - он занимает 38 место.

Эрнст не любил чистых холстов, для того, чтобы пробудить фантазию ему требовались готовые пятна, может быть поэтому он и не столь преуспел на сюрреалистическом поприще, как обладающие буйной фантазией, Дали или Магритт.

Макс Эрнст родился 2 апреля 1891. Ранние годы оказали большое влияние на художника, родившегося в Брюле, маленьком немецком городке между Кельном и Бонном. Его отец, человек своенравный и властный, работал в школе для глухонемых, и в свободное время занимался акварелью. Как художник-любитель и сторонник традиций, он привил Максу любовь к живописи и рисованию, и этот опыт заточил мятежные инстинкты Эрнста и его живую насмешливость. А мать, мечтательная и кроткая, больше всего любила рассказывать детям сказки. У Макса было шестеро братьев и сестра. Рисовать Макс начал с пяти лет. Он учился в народной школе и городской гимназии, окончив которую в 1908 году поступил в Боннский университет, где изучал философию и историю искусств (1908–1914). Именно там Эрнст, еще и анормальную психологию, открыл для себя искусство людей с расстройствами психики, и оно оказало на него сильное впечатление.

Еще в гимназические годы Макс Эрнст любил читать Макса Штирнера, Флобера, увлекался оккультизмом, а в студенческие годы начал интересоваться психиатрией и даже посещал больницу для душевнобольных.

Живописью Эрнст серьезно занялся в 1909 году. Его кумирами стали Ван Гог, Гоген, Моне, позже - Кандинский, Делоне и Марке, с которым ему посчастливилось познакомиться лично.

В начале 1910-х годов Эрнст вступил в общество художников «Молодой Рейн». В это же время он выставил несколько своих работ в одном из боннских книжных магазинов и в галерее в Кельне, затем познакомился с Аполлинером и Делоне, съездил в Париж и принял участие в Первом осеннем берлинском салоне, который организовало издательство «Штурм».

В 1914 Эрнст знакомился с Жаном (Хансом) Арп - немецкий и французский поэт, художник, график, скульптор, и началась их пожизненная дружба.

Стать же художником студента заставила встреча с экспрессионистом Августом Маке.

В период Первой мировой войны, Эрнст служил в полевой артиллерии до конца войны, но его интерес к искусству не снижался.

В 1916 году проходит первая индивидуальная выставка в галерее "Sturm" в Берлине.

В 1917 году в журнале "Der Sturm" (7. Jg., номер 5) печатается экспрессионистская статья Макса Эрнста - «За пределами живописи».

Незадолго до конца войны Макс Эрнст сочетается браком в Кельне с полученным ученую степень кандидата наук искусствоведом Луизой Штраус, с которым он знакомился во время учебы{исследования} в Бонне.

Еще в период войны, в 1916, он принял участие в выставке "Бури" в Берлине. К этому же периоду относятся его первые контакты с художниками дадаизма.

Первая мировая война, в которой Эрнст сражался на двух фронтах, обернулась для художника глубокой травмой.

В довоенной картине "Бессмертие", где заметно влияние французского "наивного" художника Анри Руссо и урбанистической живописи Лионеля Файнингера, еще чувствуется невинность. Но "Битва рыбы", одна из немногих сохранившихся военных акварельных работ Эрнста, пропитана новой резкостью.

С фронта Первой мировой войны Эрнст вернулся убежденным пацифистом, и в 1919 году обосновался в Кельне, где, вместе с Johannes Theodor Baargeld, псевдоним - Альфреда Фердинанда Грюнвальда (Alfred Ferdinand Gruenwald (1892-1927) - немецкий художник, график, автор и публицист дадаизма.), они основали группу Дадаистов (в 1919 году) - приверженцев движения, возникшего тремя годами ранее в Швейцарии среди художников, писателей и критиков, разочарованных мировой войной и стремящихся опровергнуть традиционные общественные, моральные и художественные ценности, которые не смогли предотвратить катастрофы.

Дадаисты устраивали скандальные выставки под лозунгом «Все, что прежде не было искусством, теперь приравнивается к искусству. Дада победит!».

«Дада» - слово, означающее и все, и ничего, эпатаж, абсурд, антиэстетику. Что нередко выражалось в алогичном сочетании людей и вещей в художественных композициях, в подчеркивании контраста между природой и техникой... Их излюбленный художественный прием - коллаж, в основе которого - комбинация различных контекстов, приводящая к новой изображаемой реальности. «Минимум добавки - максимум воздействия» - под таким девизом дадаистами модифицировались и соединялись в блоки иллюстрации из старинных журналов, популярных романов, научных изданий, каталогов, учебных пособий, рекламных проспектов и плакатов. К примеру, на существущем уже изображении священной горы Фудзияма «обоями» закрывалось или закрашивалось все ненужное. Затем к оставшемуся добавлялся рисунок какого-то прибора, неожиданное название - и у зрителя возникали совершенно новые ассоциации.

В том же 1919 художник создал свои первые коллажи. Для них он брал гравюры из научных изданий и старых каталогов, рекламные проспекты и плакаты, страницы популярных романов и т.п. Сюжет, изъятый из своего контекста и перенесенный в абсурдное окружение, превращался в сюрреалистический образ (например. Плод многолетнего опыта, 1919). Макс Эрнст делал целые серии таких работ.

«Однажды в 1919 году, оказавшись в дождливую погоду в одном городе на берегу Рейна, я был поражен наваждением, приковавшим мой взор к страницам иллюстрированного каталога, на которых красовались предметы антропологического, микроскопического, психологического, минералогического, палеонтологического толка. Я нашел там собранные воедино настолько различные фигуративные элементы, что сама абсурдность этого собрания вызвала во мне внезапное усиление зрительно-пророческих способностей и противоречивых, двойственных, тройственных и множественных образов, накладывающихся друг на друга с настойчивостью и быстротой, свойственными любовным воспоминаниям и образам в полусне...», - писал Эрнст в книге «За пределами живописи».

Художник использовал и другие автоматические техники. Например, вешал банку с краской на высоте 1-2 метра над полотном и раскачивал ее в разных направлениях. Из просверленной в банке дырочки жидкая краска попадала на холст. Затем причудливые изображения обрабатывались согласно свободной фантазии художника.

«Макс Эрнст обладает безграничными способностями; решив покончить с мошеннической мистикой мертвых изображений, он заряжает в свой аппарат самый захватывающий на свете фильм и все с той же элегантной улыбкой до самой глубины освещает нашу внутреннюю жизнь несравненным сиянием», - писал Андре Бретон.

Выставка дадаистов в 1920 году, в Winter Brewery в Кельне, была закрыта полицией на основаниях непристойности.

В 1921 году Бретон устроил в Париже выставку работ Эрнста, которая прошла с большим успехом. "Морской пейзаж", датированный 1921 годом, предвещает странные пейзажи Ива Танги, появившиеся через 10 лет.

«Целебесс или слоны Целебесса» Макс Эрнст. 1921.
Масло, холст. Галерея Тейт, Лондон
Celebes or Elephant Celebes. 1921. Oil on canvas. Tate Gallery, London, UK.
125.4 x 107.9 cm

Огромную фигуру в центре картины многие ошибочно принимают за слона. На самом деле это резервуар для хранения зерна, который художник увидел на фотографии из Судана. Над остальными символами даже не стоит ломать голову – перед нами чистой воды сновидение. Именно Эрнст, а не пресловутый Дали, был первым и непревзойденным сюрреалистом. Он не столь глянцевый и эффектный, но влияние его сюрреалистической живописи на все довоенное искусство не подлежит сомнению.

В 1922 Эрнст переехал в Париж, где жил до начала Второй мировой войны.

Осенью 1922 года Макс Эрнст из Кельна переехал в Париж. Здесь он присоединился к художникам и поэтам, окружавшим Андре Бретона, который чуть позднее, в 1924 году, издал знаменитый «Манифест сюрреализма». В отличие от дадаизма как протеста художника против существующего миропорядка, сюрреализм можно назвать активным поиском на новых территориях «золотого руна» - новых приемов графики, новых образов, изображающих «больше, чем действительность», передающих реальность подсознательного. Для того, чтобы переделать мир и изменить жизнь. Сюрреалисты устраивали шумные демонстрации и многочисленные собрания, писали воззвания в поддержку этого направления. Был основан журнал «Сюрреалистская революция». Символична созданная в это время Максом Эрнстом картина «Кастор и Поллукс» - пародия на аргонавтов, ищущих золотое руно.

Основным методом сюрреализма стал метод изучения внутреннего мира человека и фиксации подсознательных образов, сновидений, свободных ассоциаций. Для того, чтобы добиться точной передачи внутренней иррациональности, сюрреалисты устраивали сеансы гипноза и пр. Их интересовали случайные и бессознательные образы, которые возникают в ходе таких занятий. Затем это становилось темой их причудливых произведений. На показанной нам на экране фотографии запечатлен один из таких «снов наяву». Внимание всех собравшихся людей приковано к сидящему в центре медиуму (Р. Деснос), который что-то достает из небольшого ящичка, а за пишущей машинкой жена А. Бретона записывает то, что он говорит.

В картине Эрнста «На встрече друзей» изображен спиритический сеанс группы будущих сюрреалистов и тех, кого они считали своими предшественниками. Сам автор оказался сидящим на коленях у Федора Достоевского.

В первое время после переезда в Париж Макс Эрнст поселился у своих друзей, поэта Поля Элюара и его жены, Галы. В свободное время он расписывает стены их дома причудливыми фигурами (всего таких настенных росписей было создано 17). Участвует в собраниях сюрреалистов, в спорах о том, можно ли художнику изобразить нечто транцендентальное, невидимое сознанию. Большинство считали, что это возможно. В том числе и Макс Эрнст, экспериментируя при помощи разных графических приемов.

В 1924 он присоединился к Андре Бретону и окружавшим его художникам и поэтам, вместе с которыми основал сюрреализм – направление в искусстве, стремившееся передавать реальность подсознательного посредством «автоматизма» или техники свободных ассоциаций. В поисках техники, которая была бы более зависима от случая, чем коллаж, Эрнст изобрел фроттаж – перевод на бумагу текстуры какой-либо грубой или шероховатой поверхности. Например, лист помещался на необструганное дерево и протирался грифелем или углем; в результате на нем получалось изображение, напоминающее какую-либо узнаваемую форму, Эрнст дорисовывал его краской. Художник использовал и другие автоматические техники, например, брызгал краской на полотно или клал две только что написанные картины одну на другую и получал новые неожиданные рисунки на обоих холстах. Часто эти мотивы перерабатывались в какой-нибудь первобытный пейзаж с фактурой, напоминающей растительные формы, клубки переплетенных корней, лаву или стоячую воду. Художник населял такие пейзажи причудливыми существами, напоминающими дриад, морских коньков и насекомых.

Художник заново изобретал мир. В серии набросков от 1925 года Эрнст изобразил придуманные им пустынные растения. Он также нарисовал скелет эры динозавров. Ноги оказываются тремя пеньками, поднимающимися из травы.

Эрнст часто вдохнавлялся атмосферой лесов и птицами, которые населяют их.

На данной картине - "Лес" (1927 год, масло, холст. 0.5 cm × 81.5 cm (23.82 in × 32.09 in). Находится Национальном музее Cardiff), - эффект рисунка "елочкой" деревьев и гранулированного неба показывает его технику grattage.

Слои краски на холсте - это отпечатки, выполненные от листа металла и грубо очищенной доски.

Слои краски были применены к холсту, который был нажат против листа отпечатанного металла и грубой доски и очищен.

Немецкий художник начал рисовать сцены из параллельных миров:

"Леса" (1927. Масло на холсте. Forest / Foret. 1927. Oil on canvas. Staatliche Kunsthalle, Karlsruhe, Germany. 114 x 146 cm), в которых скалистые минеральные выступы пронзают небо, где место солнечного диска занимает огромное кольцо.

Он создавал псевдопейзажи и изобретал новые объекты, которых никогда не существовало.

Осенью 1925 года в Галерее сюрреалистов были показаны новые работы Макса Эрнста, а в марте 1926 года с большим успехом прошла еще одна выставка его работ в Париже.

В том же году вышла в свет книга Эрнста под названием «Естественная история» или «История природы».

При создании этой книги иллюстраций художник также использовал технику фроттажа.

Художник, подкладывая под лист бумаги рельефные поверхности и натирая бумагу грифелем или сухими красками, получал некие фантастические изображения и доводил их затем до окончательного вида. И в приеме коллажа, и в технике фроттажа, художнику важно было использовать случайность полученного изображения, чтобы с помощью возникших свободных ассоциаций выразить что-то глубинное в человеке.

В результате художник получал изображение, напоминающее какую-либо узнаваемую форму, которое затем он уже дорабатывал.

Так же было создано знаменитое изображение глаза, прожилки белка которого спроецированы с прожилок листика дерева. Центр картины подобен низкому горизонту, что вызывает ощущение особой монументальности - в этом одна из особенностей фроттажа.

Макс Эрнст никогда не был самонадеянным художником и, как признавался он сам, нетронутый лист бумаги вызывал у него комплекс целомудрия.

В 30-е годы к Максу Эрнсту понемногу приходит широкое признание. Его начинают публиковать и у его произведения появились покупатели.

В 1930 году сюрреалисты Сальвадор Дали и Луис Бунюэль сняли фильм «Золотой век», в котором Макс Эрнст сыграл роль предводителя разбойников. Специалисты считают, что знаменитая шокирующая сцена в фильме «Андалузский пес» Сальвадора Дали, Луиса Бунюэля, когда бритва вонзается в глаз женщины, возникла под воздействием картины Макса Эрнста, на которой пронзенный глаз выступает символом истинного, внутреннего зрения.

Иллюстрируя книгу стихов Рене Кревеля, Макс Эрнст создал " Мистер Нож и миссис Вилка" (1931) с использованием негативов фотографий этих предметов. Затем для большей четкости белым цветом обвел их контуры.

Художник использовал и другие автоматические техники. Например, вешал банку с краской на высоте 1-2 метра над полотном и раскачивал ее в разных направлениях. Из просверленной в банке дырочки жидкая краска попадала на холст. Затем причудливые изображения обрабатывались согласно свободной фантазии художника

В 1931 году в Нью-Йорке прошла персональная выставка художника, а в 1936 году - там же большая выставка под названием «Фантастическая живопись, дадаизм и сюрреализм». В 1934 году в Цюрихе была организована выставка «Что такое сюрреализм?», где произведения Эрнста были также широко представлены.

Когда в Германии к власти пришли фашисты, творчество Эрнста, как и других дадаистов и сюрреалистов, было ими причислено к «дегенеративному искусству».

Постепенно фантазии Эрнста принимают трагическую направленность. Это был 1933 год, и Гитлер только что пришел к власти.

Угрожающая атмосфера продолжала пропитывать его придуманные пейзажи вплоть до Второй мировой войны. Композиция от 1935 года "Окаменелый город" напоминает фотографии поселков с низкими земляными хижинами, выстроенными на слонах гор между Курдистаном и Кашмиром. Цвета, варьирующиеся от красноватых до голубых тонов, и гигантская луна предвещают приближающуюся катастрофу. Появляется в его творчестве и тема ночных кошмаров.

Иногда Эрнст, казалось, "брал себя в руки": "Радость жизни", созданная в 1936 году, это нечто среднее между наивными пейзажами Руссо и картинами безумного английского художника Ричарда Дэдда.

Это - одна из множества так называемых картин 'джунглей', которые Макс Эрнст написал в конце 1930-ых. Его картины лесов и зарослей трав происходят от богатого романтичного наследия в немецком искусстве. Они также отображают в символической форме опасения и подавленные желания человека. При более близком просмотре картины, ее название становится горько нелепым. Эти джунгли - фактически обычный подлесок, выращенный до огромных пропорций, затмевая скульптуру женщины и животного, сосуществующих в гармонии. Вместо рая, сцена - кошмарна, в которой гигантские богомолы борятся с другими монстрами в зарослях трав.

Пожалуй, дерево и его листва вообще были наиболее любимым исходным материалом для фроттажей этого художника. Хотя он использует любые характерно выраженные материалы: камни, ракушки, керамику, даже курительные трубки. И создает множество совершенно ни на что не похожих картин, изображая историю природы.

Еще в 1934 году Максом Эрнстом была написана статья " Тайны леса", где говорится о том, что "джунгли - последнее прибежище Чудесного". Андре Бретон заметил в журнале "View": "И его жизнь - мистична. Он - живой миф. Ведь мифы не только об умерших. Его жизнь приподнята над банальностью".

Шутник, который всегда сидел в Эрнсте, тоже время от времени пробивался наружу. Скульптурная серия середины 1930-х (позднее отлитая в бронзе) похожа на трехмерные карикатуры школьника с кубистскими наклонностями. Вероятно, кое-что Эрнст позаимствовал у железных скульптур Гонсалеса.

Его личная жизнь тоже влияла на его настроения. Художник менял жен и подруг с такой скоростью, с какой другие листают главы романа. Приехав во Францию в 1922 году, Эрнст бросил Луизу Штраус, которая стала его женой после Первой мировой войны. Пять лет спустя он женился на Мари-Берте Оренш. Эта фаза окончилась в 1937 году, когда он встретил молодую английскую художницу Леонору Каррингтон. Пара покинула бурный Париж и обосновалась на юге Франции. Через два года (в 1939 г.), родившегося в Германии художника посадили в тюрьму как "враждебного иностранца" (гражданина неприятельского государства). Он попадает в лагерь, из которого ему удалось спастись лишь с помощью своего друга Поля Элюара.

После освобождения Эрнст успел написать картину "Момент спокойствия", воображаемый пейзаж, полный движения, которое отражает его возбужденное состояние ума.

Его снова посадили в 1940. Он предпринял две попытки бегства, и во время одной из них обнаружил, что Каррингтон, испуганная его арестом, продала их дом и бежала в Испанию, где и сама оказалась за решеткой. Помощь художнику предложили друзья из США. Они вдохновили Эрнста на написание "Одеяния невесты", одну из многих его автобиографичных картин.

В декабре художник, при помощи Пегги Гугенхайм, в 1941 году он переезжает в США, где живет в Нью-Йорке. В 1942 году выставки его работ прошли в нескольких городах, журнал «View» посвятил его творчеству отдельный выпуск. В этом же году Эрнст женился на Пегги Гуггенхайм, но брак этот был не долог, в 1946 году супруги разошлись.

В 1942 году Эрнст встретил красавицу Дору Таннинг, и в 1943 году они уехали в Аризону, где провели идилличное лето.

В 1945 году Макс Эрнст принял участие в конкурсе с картиной «Искушение святого Антония» и получил премию, что позволило ему вместе с новой женой, художницей Дороти Таннинг, обосноваться в Аризоне. Здесь, рядом с индейским поселком Седона, ими собственноручно был выстроен удивительный дом.

Постройки своей усадьбы хозяин украшал фигурками похожими на индейские. Поднятая вверх рука либо приглашала в дом, либо призывала идущих остановиться. Множество различных масок, вырезанных Эрнстом на бетоне и потом отгравированных, украшали стены дома художников.

На границе их владений Максом был возведен из бетона еще один хранитель домашнего очага, знаменитый «Козерог».

В основание этой скульптуры поставлен сундук, на нем установлен трон короля и королевы. Рога у Козерога сделаны из рессоры автомобиля, скипетр - из молочных бутылей, а верх - украшен коробкой из-под яиц. Как державу в левой руке он поддерживает головку козерога-младшего (напоминая этим свирепый индейский тотем). А у детеныша лихо загнут вперед рыбий хвостик, как у мамы-королевы. Зато рот - как и у папы, и у свирепого тотема! - с чрезмерно оттопыренными губами. Через волосы сидящей рядом королевы-мамы проплывает, как сквозь водоросли , рыба, образуя подобие короны. И фигура королевы напоминает виолончель.

На одной из фотографий - все семейство в сборе: на коленях у Козерога сидит жена художника, у нее в изголовье, на пару с ангелом- хранителем и сам Макс.

Тогда, кстати, газеты назвали «Козерога» «монументальной ошибкой».

Работы Макса Эрнста этого периода действительно напоминают индейские маски и скульптуры, но это заимствование нельзя назвать поверхностным. Оно, скорее, было содержательным, в точности сохраняющим соответствующие ритуальные функции.

В 1946 г.Макс Эрнст посвящает подготовленную совместно с художником Илиаздом книгу иллюстраций "Максимилиана или незаконный урок астрономии" Эрнсту Вильгельму Темпелю. Этот астроном Х1Х века, не получив систематического образования, смог с помощью примитивной аппаратуры открыть более десятка новых комет и несколько малых планет. Одно из открытых Темпелем небесных тел было названо им Максимилианой. Будучи сам самоучкой в изобразительном искусстве, Макс Эрнст очень симпатизировал этому известному астроному-самоучке, самоотверженно любившему своё дело. (ХотяМакс Эрнст изучал некоторое время в Боннском университете философию языка и историю искусства, но художественному ремеслу в академии не обучался. И то, что никогда не был в этом деле школяром - считал своим преимуществом).

"Он был гением, но у него не было диплома" - эти слова одинаково справедливы и к астроному Темпелю, и к художнику Эрнсту...

Графическим приёмом в "Maximiliana" служит сочетание изображений букв алфавита с небольшими литографиями, вкрапленными в них. Такая тайнопись очень напоминала автоматическое письмо сюрреалистов. Чтобы изобразить Галактику, художник разобрал будильник и использовал ее спираль для наглядности.

В 1948 вышла его книга "За пределами живописи".

Америка сильно повлияла на творчество Эрнста, который, само собой разумеется, получил американское гражданство. Картина "Имперский холм", датированная 1950 годом, это воображаемый пейзаж: горящие красные горы, среди которых проявляется нечто в форме огромной рыбы.

Работы Макса Эрнста этого периода действительно напоминают индейские маски и скульптуры, но это заимствование нельзя назвать поверхностным. Оно, скорее, было содержательным, в точности сохраняющим соответствующие ритуальные функции .

Эрнст, как и его друзья, Андре Бретон и Поль Элюар, увлекался этнологией, коллекционированием артефактов неевропейской культуры, ища в ней новые идеи. К неевропейцам сюрреалисты относили жителей Океании, американских индейцев и т.п. В середине 20 годов в Париже сюрреалистами была изготовлена своеобразная «Карта мира» с преувеличенными размерами таких стран, как Россия (родина революции большевиков), Китай и Лабрадор (последнее пристанище индейцев). Но на карте не было, к примеру, Франции.

Европейцам-сюрреалистам казалось, что «примитивное искусство» отвечает на какие-то важные вопросы. Считалось, что художники-примитивисты имели непосредственную связь с «потусторонним», что магия влияла как на художественный акт, так и на самого творца. Изображения масок, скульптур, представляющих неевропейское искусство, стали популярными на европейских выставках и в журналах того времени. В коллекции Эрнста было немало произведений «океанического» искусства - циновки, деревянные изделия, керамика.

Первые контакты с «неевропейской цивилизацией» у Макса Эрнста возникли еще в 1924 году во время поездки по Юго-Восточной Азии, куда он и Гала Элюар устремились в поисках Поля Элюара. До этого были посещения музеев во время обучения в Бонне.

По мнению многих, и сам Макс Эрнст обладал умением создавать непосредственную связь с «потусторонним» . В своем творчестве он не просто заимствовал у примитивистов идеи, важнее то, что непосредственно художественный подход у Эрнста и у примитивистов совпадали.

Выполненные Эрнстом вытянутые фигурки мужчин и женщин в скульптуре «Лунная спаржа» поразительно похожи на новогвинейские скульптуры. Еще больше усиливала магический эффект фотосъемка этих фигур при луне...

После переезда в США художник путешествовал по Индиане, жил в Нью-Йорке некоторое время. Там же вместе со своими друзьями А.Бретоном, Леви Строссом они организовали "Охотничье общество". Имелось ввиду увлечение друзей собирательствм, походами в Музей естественной истории, по антикварным лавкам торговцев стариной. Где, как пишет Л. Стросс: "по темным кладовкам экспонаты молятся и обучают вас языку птиц и лягушек"...

Джимми Эрнст, сын художника, отмечал разительное совпадение ландшафтов Аризоны с теми пейзажами, которые его отец рисовал, еще живя во Франции. И чтобы «приручить» Аризону, Макс Эрнст создал в 1951 году серию миниатюрных пейзажей Аризоны «7 микробов, наблюдаемые через темперамент». Некоторые из них были размером с почтовую марку и он назвал их «картинами-микробами».

Исходным материалом послужили опять же старые журналы "Дизайн в природе", где часто описывались очень малые структуры, изображенные крупно. Под впечатлением от них Эрнст и задумывает книгу "Семь микробов, наблюдаемых через темперамент". Иллюстрации этой книги очень малы, но изображают просторные пейзажи Аризоны, с их каньонами, вулканами, красными горами. Контраст между малыми формами выражения и содержанием иллюстраций "Семи микробов" намеренно подчеркнут художником. Здесь Эрнст по-своему интерпретировал необычные изображения, работая в технике "vernis mou". В гладкую, чуть подсохшую поверхность масляной краски или лака вдавливалась рельефная структура (к примеру, расческа для изображения водной глади и т.д.), после чего оттиск получался переливающимся, ребристым и т.д.

Летом 1952 года Макс Эрнст прочитал в университете Гонолулу серию из 30 лекций на тему: «Следы влияния так называемого примитивного искусства на нашу культуру». Как он потом писал в своей автобиографической книге «Ткань истины и сплетения лжи», в этих лекциях он подчеркивал, что и неевропейцы, и так называемые «цивилизованные народы» - одинаково почитали природу. Эрнста интересовало, насколько идентичны механизмы познания культуры в этих двух системах и каким образом сама эта культура передается. Особенно это казалось важным после Второй мировой войны, которая привела европейцев к осознанию своих ошибок, к коллапсу прежней идеологии в Европе.

"Крик чайки" от 1953 года свидетельствует о влиянии на Эрнста нью-йоркской школы абстракционизма. Одноглазая эктоплазма – это своего рода поручитель вклада сюрреалистов в искусство.

Эрнст скучал по Франции. В 1953 году Макс Эрнст вернулся в Европу, во Францию, где прожил еще более 20 лет. В 1952 он был принят в шутовской «Коллеж патафизики».

В 1954 году его выставка прошла в Musee National d'Art Moderne.

Поначалу он обосновался в Париже, но 1963 году переселился на юго-восток Франции, в провансальский городок Сейян. В 1958 году, замыкая круг, художник получил французское гражданство, а в 1959 Музей современного искусства организовал ретроспективную выставку его работ.

В 1961 году прошла выставка в MOMA (в Нью-Йорке: в Музее современного искусства), еще одна в Кельне в 1962 году. Такие же выставки прошли и в Еврейском музее (1966) и в музее Соломона Гуггенхейма (1975).

Эрнст даже стал кавалером ордена Почетного легиона. И даже если в его глазах и был проблеск иронии, никто этого не заметил.

В конце концов, сюрреалист остался верен себе: Эрнст умер в Париже 1 апреля 1976, за день до своего восьмидесятипятилетия – в День дураков.

Фильмы о Максе Эрнсте:

• Документальный фильм «Макс Эрнст. Мои скитания – мои тревоги» (1991) был снят Петером Шамони к столетнему юбилею Макса Эрнста и представляет собой интервью с ним, живой рассказ художника обо всем, что повлияло на его творчество. В киноленту также включены эпизоды из снятого в 1930 году сюрреалистами Сальвадором Дали и Луисом Бунюэлем фильма "Золотой век", в котором Макс Эрнст сыграл роль предводителя разбойников.
• «Андалузский пес» Сальвадора Дали, Луиса Бунюэля. (1929). 17 минутный немой сюрреалистический фильм- коллаж. Специалисты считают, что знаменитая шокирующая сцена, когда бритва вонзается в глаз женщины, возникла под воздействием картины Макса Эрнста, на которой пронзенный глаз выступает символом истинного, внутреннего зрения.
• «Сны, которые можно купить за деньги» Ханса Рихтера. (1947). Э кспериментальный фильм дадаистского кинотеоретика, в котором он инсценировал и обобщил идеи сюрреалистических художников, в том числе и Макса Эрнста.